Анна Ахматова: «Приходи на меня посмотреть…»

23 июня 1889 года родилась Анна Ахматова – поэт и одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века. За время своей жизни, она стала свидетельницей множества страшных событий – смерти близких, две мировые войны, революция и, несмотря на все, продолжала писать стихи, чтобы сохранить в своём творчестве всю правду о том времени. 

Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах все быть должно некстати,
Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне. 
(«Мне ни к чему одические рати…», 1940)

Анна Андреевна Горенко (Ахматова) родилась 11 (23) июня 1889 года в дачном пригороде Одессы в большой семье отставного капитана инженера А. А. Горенко и Инны Эразмовны Стоговой, происходившей из старинного дворянского рода, наследницей большого состояния. Позже, дату своего рождения Анна Ахматова впишет в широкий исторический контекст, вспоминая о том, какие еще значимые события случились в мире в этот период: «Я родилась в один год с Чарли Чаплиным, «Крейцеровой сонатой» Толстого, Эйфелевой башней. <…> В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии – 1889. В ночь моего рождения справлялась и справляется древняя Иванова ночь – 23 июня» («Будка», 1957). Спустя время, день рождения самого поэта (Анна Ахматова не любила слово «поэтесса», поэтому далее автор будет использовать слово «поэт».) можно поставить в один ряд с данными эпизодами из истории.
 
Жизнь Анны на юге продлилась недолго, и уже в 1890 году семья переехала сначала в Павловск, а затем в Царское Село, которое стало впоследствии её поэтической колыбелью и вообще – одним из самых любимых мест. Об этом периоде она пишет: «Мои первые воспоминания – царскосельские: зелёное, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пёстрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду» («Коротко о себе», 1965). 

Тут ходили по струнке,
Мчался рыжий рысак,
Тут еще до чугунки
Был знатнейший кабак.
Фонари на предметы
Лили матовый свет,
И придворной кареты
Промелькнул силуэт.
Так мне хочется, чтобы
Появиться могли
Голубые сугробы
С Петербургом вдали.
(Отрывок из стихотворения «Царскосельская ода», 1961)

Лето Ахматова обычно проводила возле моря – в Севастополе или Одессе, несколько зим жила в Киеве, но одни из главных событий её жизни навсегда связаны именно с Царским Селом. Здесь в 1899 году Анна Горенко стала ученицей Мариинской женской гимназии, а в 1903 году познакомилась со своим будущем мужем, начинающим поэтом Николаем Гумилёвым. 

Молодой человек быстро влюбился в красивую гимназистку, но Анна долгое время отказывала ему – поэт даже предпринимал попытки покончить с собой из-за несчастной любви. После множества признаний, писем и посвященных ей стихотворений, Анна Горенко все же дает свое согласие и 26 апреля 1910 года выходит замуж за Николая Гумилёва: «Венчались мы за Днепром в деревенской церкви. В тот же день Уточкин летал над Киевом, и я впервые видела самолет». 

Что же в этот момент происходит с творчеством Анны Ахматовой? Как вспоминает сам поэт, первое её «чудовищное» стихотворение было написано в 11 лет. Первая публикация Ахматовой произошла в парижском журнале «Сириус», который издавал Гумилёв – свое произведение «На руке его много блестящих колец…» она тогда подписала как Анна Г. Некоторое время в литературных кругах её воспринимали только как жену своего известного мужа, но девушка стремилась к другому – стать самостоятельным и оригинальным поэтом. В 1911 году из своего путешествия по Африке возвращается Николай Гумилёв и слушает новые стихотворения жены, после чего делает вывод: «Ты – поэт. Надо делать книгу».  

На руке его много блестящих колец —
Покоренных им девичьих нежных сердец.
Там ликует алмаз, и мечтает опал,
И красивый рубин так причудливо ал.
Но на бледной руке нет кольца моего,
Никому, никогда не отдам я его.
Мне сковал его месяца луч золотой
И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:
«Сохрани этот дар, будь мечтою горда!»
Я кольца не отдам никому, никогда.
(«На руке его много блестящих колец…», 1907)

В 1912 году выходит первый сборник стихотворений Анны Ахматовой под названием «Вечер» в издании «Цеха поэтов» тиражом 300 экземпляров. В книгу вошло 46 произведений поэта, а на обложке стоял псевдоним Анна Ахматова, который уже был знаком некоторым читателям по журнальным публикациям автора. Свое литературное имя, как считается, Анна позаимствовала у прабабушки – татарской княжны Ахматовой. К этому выбору оказался причастен отец Анны: узнав о поэтических увлечениях семнадцатилетней дочери, он попросил не «срамить» его имени. «Вечер» стал заметным событием в литературной жизни, и многие критики стихотворения Ахматовой ставили выше, чем произведения ее коллег по «Цеху поэтов». Исследователи отмечают, что её стих – разговорный, будто беседа в узком кругу друзей, пересказанная кому-то история. 

Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
(«Сжала руки под темной вуалью…», 1911)

1 октября этого же года (1912) происходит еще одно важное событие в жизни пары Анны Ахматовой и Николая Гумилёва – на свет появляется их сын Лев Николаевич Гумилёв. Молодая мать посвящает своему ребенку следующие строки:

Загорелись иглы венчика
Вкруг безоблачного лба.
Ах! Улыбчатого птенчика
Подарила мне судьба.
(«Загорелись иглы венчика…», 1912)

В 1914 году в издательстве «Гиперборей» выходит следующая книга Анны Ахматовой – «Чётки». Именно после этой публикации поэта заметили уже абсолютно все, включая как известных авторов, так и множество подражательниц, начавших сочинять стихи в «стиле Ахматовой». Творчество Анны Ахматовой было воспринято как начало новой поэтической эпохи. Почти сразу появилась антология посвященных ей стихотворений. «В 1910 году явно обозначился кризис символизма, и начинающие поэты уже не примыкали к этому течению. Одни шли в футуризм, другие – в акмеизм. Вместе с моими товарищами по «Первому Цеху поэтов» – Мандельштамом, Зенкевичем и Нарбутом – я сделалась акмеисткой», – пишет Ахматова, комментируя литературные течения Серебряного века. Её произведения в тот период стали настоящим воплощением акмеистской теории. 

Филолог Н. В. Недоброво, друживший с Ахматовой, в своей рецензии на «Чётки» писал: «Способ очертания оценки других людей в стихах Анны Ахматовой такой благожелательности к людям и такого ими восхищения, от которых мы не за года только, но, пожалуй, за всю вторую половину XIX века отвыкли. У Ахматовой есть дар геройского освещения человека» («Анна Ахматова», 1915). Потребность в таком представлении человека и правда вскоре возникнет. После страшных событий революции 1917 года, Анна Ахматова остается в России, но её позиция по этому поводу отличается от некоторых других поэтов, также не уехавших из страны. Она выбирает терпение и стойкость, верность только своей культуре и родине, а не той или иной власти; преданность друзьям и главное – поэтическое запечатление времени. Анна Ахматова не принимает то, что происходит в России, но в то же время отвергает для себя возможность эмиграции. 

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернялся скорбный дух.
(«Мне голос был», 1917)

Послереволюционная эпоха становится для Анны Ахматовой одной из самых тяжелых в жизни, но несмотря на это, она продолжает писать стихотворения. В 1917 году выходит третий сборник поэта – «Белая стая», в котором было опубликовано стихотворение «Мне голос был», отражавшее переживания автора по поводу революционных событий. Продолжают также регулярно переиздаваться популярные «Чётки». Но все равно кажется, что наступившую вдруг черную полосу уже не остановить. Рассыпалась и большая семья Горенко: еще в 1915 году умер отец, во время революции пропал младший брат Виктор, мать с сестрой уехала на Сахалин, где вскоре умерла. 

В 1922 становится женой искусствоведа Николая Пунина, без официальной регистрации брака и вместе с ним поселяется в «Фонтанном доме» – одном из дворцов графов Шереметевых. Под крышами дома на Фонтанке она проведет долгие тридцать лет, здесь же поэт переживет свои самые страшные и тяжелые годы. Наступает эпоха «большого террора». 

Так под кровлей Фонтанного Дома,
Где вечерняя бродит истома
С фонарем и связкой ключей, -
Я аукалась с дальним эхом,
Неуместным смущая смехом
Непробудную сонь вещей.
(Отрывок из «Поэмы без героя», 1962)

В период, который современники назвали «ежовщиной», в Советском Союзе были осуждены, отправлены в лагеря и расстреляны миллионы людей. В число жертв попали друзья и родственники Ахматовой. В 1935 году арестовали поэта Осипа Мандельштама – близкого друга и соратника по акмеизму, в том же году были арестованы муж Анна Ахматовой Н. Пунин и её единственный сын Лев Гумилёв, бывший на тот момент студентом исторического факультета. Ахматова проводила долгие часы, стоя в тюремных очередях, писала письма и собирала посылки со всеми необходимыми вещами для своих родных. Но большая трагедия вернула поэту голос – Анна Ахматова прерывает долгое молчание и вся боль народа, переживающего столь тяжелые времена, звучит в её стихах. С 1935 по 1940 года она сочинит поэму «Реквием» – одно из своих самых известных поэтических произведений, посвящённое жертвам репрессий середины 1930-х годов. «Вместо предисловия» к данному произведению Анна Ахматова напишет 1 апреля 1957 года, где объяснит причину появления своей поэмы: 
«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

— А это вы можете описать?
И я сказала:
— Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».
«Вступление» поэмы посвящено описанию трагической правды того времени:

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
(Отрывок из поэмы «Реквием», 1939)

В самой поэме встречаются биографические детали: воспоминания о гибели мужа Николая Гумилёва и арест сына, однако, свою личную трагедию Анна Ахматова включает в поток общего горя, ощущает себя частью большого народа и говорит от его лица. Ахматова описывает тех людей, которые действительно стояли рядом с ней в самые трудные часы жизни и показывает, что даже не зная их имен, она помнит каждого:

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что, красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.
(Отрывок из поэмы «Реквием», 1940)

В заключительном фрагменте эпилога Анна Ахматова будто заглядывает в будущее, она просит, чтобы если когда-нибудь ей задумают возвести памятник, то пусть его поставят не там, где она была когда-то счастлива, а здесь – у тюремной стены, вместе со своим страдающим народом. 

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слезы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
(Отрывок из поэмы «Реквием», 1940)

Долгое время Анна Ахматова боялась записывать строчки своей поэмы, но помнила их наизусть и пересказывала самым близким и верным друзьям, в тайне надеясь, что хоть кто-то из них доживет до лучших времен. Опубликовать произведение на родине поэта получится лишь спустя полвека (1987). 

Наступает Великая Отечественная война, которая на некоторая время заставляет забыть о личных проблемах. Ахматова встречают её в Ленинграде, но через некоторое время, по настоянию врачей, была эвакуирована в Ташкент, где прожила до 1944 года. В военное время она пишет патриотические стихотворения, направленные на поднятие боевого духа солдат и мирных жителей, которые позже станут частью цикла «Ветер войны». Одно из таких стихотворений печатает главная партийная газета «Правда». 

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.
(«Мужество», 1942)

Даже в этом произведении, уже сильно отличающемся от ранней поэзии Ахматовой прослеживается важная мысль. Родина для Анны Ахматовой здесь – это не идеологические лозунги, а «русская речь», «великое русское слово», которое должен защищать человек.

В военное время печатаются новые стихи Ахматовой, но в один момент все резко меняется и причиной этому стало одно событие. 14 августа 1946 года публикуется постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором резкой критике подвергалось творчество Анны Ахматовой и Михаила Зощенко. Партийный идеолог А. Жданов произнес разъясняющую постановление речь. Так начинается период гонения двух значимых авторов – оба оказываются исключены из Союза советских писателей, их произведения перестают печатать. «Скажите, зачем Великой стране, изгнавшей Гитлера со всей его мощной техникой, зачем им понадобилось пройти всеми танками по грудной клетке одной больной старухи?» – задается вопросом Анна Ахматова. Своему творчеству в тот год она предрекает печальную судьбу:

Теперь меня позабудут,
И книги сгниют в шкафу.
Ахматовской звать не будут
Ни улицу, ни строфу.
(«И увидел месяц лукавый…», 1946)

Положение дел меняется только после смерти Сталина, поэта постепенно возвращают к жизни – начинают публиковаться ахматовские переводы, но сборник оригинальных произведений будет выпущен только в 1961 году. В следующем году Анна Ахматова заканчивает произведение, писавшееся в течение двадцати двух лет (1940–1962) – «Поэма без героя», в котором она подводит некий итог своей жизни и все еще продолжающегося двадцатого столетия. «Людям моего поколения не грозит печальное возвращение – нам возвращаться некуда... Иногда мне кажется, что можно взять машину и поехать в дни открытия Павловского Вокзала (когда так пустынно и душисто в парках) на те места, где тень безутешная ищет меня, но потом я начинаю понимать, что это невозможно, что не надо врываться (да еще в бензинной жестянке) в хоромы памяти, что я ничего не увижу и только сотру этим то, что так ясно вижу сейчас», – пишет Ахматова в 1959 году. 

…А не ставший моей могилой,
Ты, гранитный, кромешный, милый,
Побледнел, помертвел, затих.
Разлучение наше мнимо:
Я с тобою неразлучима,
Тень моя на стенах твоих,
Отраженье мое в каналах,
Звук шагов в Эрмитажных залах,
И на гулких сводах мостов —
И на старом Волковом Поле,
Где могу я рыдать на воле
Над безмолвием братских могил.
(Отрывок из «Поэмы без героя», 1962)

В 1965 году выходит «Бег времени» – последний сборник Ахматовой, в который входят стихотворные циклы «Венок мертвым» и «Северные элегии». В своих поздних произведениях Анна Ахматова обращается к теме памяти, здесь вновь возникают образы из её прошлой жизни, рассуждает о смерти и прощании с этим миром. 

5 марта 1966 года Анна Андреевна Ахматова умерла в возрасте 76 лет от сердечной недостаточности. Она похоронена в писательском поселке Комарово, пригороде Санкт-Петербурга, где часто жила в свои последние годы. 

Что войны, что чума? — конец им виден скорый,
Их приговор почти произнесен.
Но кто нас защитит от ужаса, который
Был бегом времени когда-то наречен?
(«Что войны, что чума?», 1961)

Анна Ахматова смогла стать настоящим голосом народа в дни страшных трагедий. Всю свою боль и боль окружавших её людей она превратила в стихи. Все воспоминания сохранила в словах, которые мы можем читать теперь. В какой-то момент Анна Ахматова думала, что её позабудут, а книги «сгниют в шкафу», но этого не случилось. Летопись двадцатого столетия, которую она рассказывает в своих произведениях, живет до сих пор. 

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
(«Я научилась просто, мудро жить…», 1912)