«Когда встречаюсь я случайно»: Валерий Брюсов и Каролина Павлова

9 октября 1924 г., сто один год назад, в Москве умер Валерий Яковлевич Брюсов. Век плюс год – солидный срок, но у нас до сих пор нет ни мало-мальски полного собрания сочинений Брюсова, ни полного собрания стихотворений, ни даже полного переиздания прижизненных сборников одного из величайших русских поэтов. Между тем его неизвестные тексты можно обнаружить там, где их никому не придет в голову искать. Например, среди стихов других авторов.

Недавно я случайно перелистывал выпущенное в 1939 г. в Большой серии «Библиотеки поэта» «Полное собрание стихотворений» Каролины Карловны Павловой (урожденная Яниш; 1807–1893) – лучшей русской поэтессы XIX века.

В силу личных причин (неудачное замужество, закончившееся разрывом и судебным разбирательством, потом неразделенная любовь) Павлова с 1856 г. жила преимущественно в Германии и поддерживала связь с российской литературной средой через графа Алексея Толстого, смерть которого в 1875 г. эту связь оборвала. Над лирическими стихами Павловой, принадлежавшей к славянофильскому лагерю, «передовая» критика глумилась уже в начале 1860-х годов. Потом ее просто забыли, пока в 1903 г. о ней не вспомнил старый знакомый – юрист и литератор Анатолий Кони. Но главным «воскресителем» Павловой оказался Валерий Брюсов. В их связи можно углядеть своего рода мистику.

Каролина Павлова умерла в Дрездене 2 декабря (старого стиля) 1893 г. Днем раньше в Москве Валерий Брюсов, готовившийся поразить литературный мир тонкой тетрадкой под названием «Русские символисты», отмечал свое двадцатилетие. Впрочем, в недавно обнаруженной записи о его крещении датой рождения будущего вождя символистов указано 2 декабря.

Знал ли тогда Брюсов стихи Павловой? Точно сказать не берусь, но уже в старших классах гимназии он был основательно начитан в русской поэзии, включая авторов «второго ряда». Живым связующим звеном между забытой поэтессой, начавшей писать при Пушкине, и дерзким символистом стал Пётр Иванович Бартенев (1829–1912), издатель и составитель (он принципиально не признавал слово «редактор»!) знаменитого журнала «Русский архив». Знавший Павлову в силу близости к славянофильским кругам Бартенев едва ли не единственным в российской печати откликнулся на ее кончину в начале 1894 г. в «Русском архиве». Четыре года спустя там же он напечатал первые историко-литературные работы Брюсова. В конце 1903 г., к десятилетию смерти поэтессы, Валерий Яковлевич опубликовал в журнале «Ежемесячные сочинения» биографический очерк о ней – первое серьезное исследование жизни и творчества Каролины Карловны. Так началась большая работа, завершившаяся выпуском в 1915 г. двухтомного собрания сочинений Павловой, в подготовке которого Валерию Яковлевичу помогала его жена Иоанна Матвеевна Брюсова (урожденная Рунт; 1876–1965). На их трудах во многом основывались последующие издания ее наследия.

Следующей вехой посмертной судьбы поэтессы стало появление «Полного собрания стихотворений» в самом авторитетном издании такого рода – Большой серии «Библиотеки поэта» в 1939 г. в Ленинграде. Собрание, правда, не совсем полное: нет стихотворения «Читала часто с грустью детской…» с евангельскими мотивами, исключенного Главлитом, полагаю, на стадии верстки (были и другие примеры такого вмешательства). Подготовила книгу историк литературы Евлалия Павловна Казанович (1885–1942), известная тем, что в ее альбом Александр Блок 19 марта 1921 г. записал свое последнее стихотворение «Пушкинскому Дому» (Казанович заведовала библиотекой этого учреждения). Недавно опубликованы ее дневники, в которых любознательного читателя ждет много интересного (Дневник Евлалии Казанович – тут).

Случайное перелистывание «Полного собрания стихотворений» Павловой в издании 1939 г. – толстого тома в синем переплете на пожелтевшей от времени ломкой бумаге – удивило меня так, как, признаться, давно ничего не удивляло. На странице 192 читаем стихотворение:

Когда встречаюсь я случайно 
С друзьями прошлых, лучших лет, — 
Мне кажется, меж нами тайна 
Все то, чего уж больше нет. 

Как связывает преступленье 
Убийц, свершивших ночью грех, 
Нас вяжет прошлое волненье, 
Былая грусть и прежний смех.

Да: наши лучшие надежды 
Убили мы в себе самих, 
Мы разодрали их одежды 
И спрятали богатства их. 

И грустно нам напоминанье 
О том, что утаили мы, 
Что без креста и без названья 
Лежит в могиле черной тьмы. 

И, презря долгую разлуку, 
Мы, встретившись, уже спешим 
Пожать друг другу молча руку, 
Не возвращаясь к дням былым.

Под стихотворением дата «Конец 1850-х начало 1860-х гг.» в угловых скобках – так в научных изданиях обозначают предположительные даты, установленные по косвенным данным. 

Проглядев стихотворение, я вздрогнул, потому что сразу вспомнил его. Правда, вспомнил как стихотворение не Каролины Павловой, а… Валерия Брюсова! Все еще не веря своим глазам, я снял с полки томик «Валерий Брюсов. Неизданное и несобранное», подготовленный мной самим и выпущенный в 1998 г. Ошибки нет! На странице 37 читаем:

Когда встречаюсь я случайно 
С друзьями прошлых, лучших лет, 
Мне кажется, меж нами тайна 
Все то, чего уж больше нет. 

Как связывает преступленье 
Убийц, свершивших тайный грех, 
Нас вяжет прошлое волненье, 
Былая грусть и прежний смех.

Да: наши лучшие надежды 
Убили мы в себе самих, 
Мы разобрали их одежды 
И спрятали богатства их. 

И жутки нам напоминанья 
О том, что утаили мы, 
Что без креста и без названья 
Лежит в могиле давней тьмы. 

И после длительной разлуки 
Мы, встретившись, уже спешим 
Пожать друг другу молча руки, 
Не возвращаясь к дням былым.

Несмотря на незначительные разночтения, перед нами, несомненно, одно и то же стихотворение. Его автором является не Каролина Павлова, а Валерий Брюсов, оставивший черновой автограф, с правками в процессе работы. По этому черновому автографу, хранящемуся в фонде Брюсова № 386 в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ранее Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина), стихотворение впервые опубликовал (с мелкими неточностями) в 1973 г. Николай Горохов в московском альманахе «День поэзии». По тому же автографу в 1977 г. в ставропольском «Брюсовском сборнике» его вторично – как «публикующееся впервые», но на сей раз исправно – напечатал Рем Щербаков, мой наставник в брюсовских штудиях. И по тому же автографу я перепечатал его в сборнике Брюсова «Неизданное и несобранное».

Комментируя это стихотворение, в автографе не имеющее даты, Рем Леонидович предположил, что оно могло быть написано в 1906 г. и относиться к Владимиру Станюковичу – другу юности, с которым Брюсова связывали непростые отношения. Перечитав его статью, должен сказать, что аргументы представляются мне неубедительными. Разбирая архив мужа, Иоанна Брюсова предположительно отнесла стихотворение к 1914 г. Чем именно она руководствовалась, неизвестно, однако исследователи ее раскладке обычно доверяют – кому знать, как не ей. Запомним дату – 1914.

Как текст Брюсова вообще попал в собрание стихотворений Павловой?! Аккуратная Казанович сообщила в примечании на странице 435: «Печатается впервые, по копии В. Я. Брюсова, без даты и подписи, любезно сообщенной мне И. М. Брюсовой. Стихотворение было сообщено В. Я. Брюсову П. И. Бартеневым. Написано, вероятно, в конце 50-х – начале 60-х годов».
Ключ к разгадке должен находиться в архиве Казанович, но… дальше пойдут бесконечные «но», рискующие утомить читателя. Казанович умерла в начале 1942 г. в блокаду, но ее архив нашли и сохранили сотрудники Отдела рукописей Государственной публичной библиотеки (ныне Российская государственная библиотека). Он сохранился неплохо, но там нет ни писем Иоанны Брюсовой, ни материалов к изданию Павловой в «Библиотеке поэта». Последние, вероятно, находились в Ленинградском отделении издательства «Советский писатель» внутри Гостиного двора, но это помещение было уничтожено ударом немецкой авиабомбы в 1941 г. Поэтому уместно предположить следующее.

Готовясь к работе над изданием Павловой, Казанович обратилась к трудам предшественников, из которых внимания заслуживало только сделанное Брюсовым (использованную ей книжку Бориса Рапгофа можно оставить библиографам). Думаю, она написала Иоанне Матвеевне, чтобы узнать: не осталось ли в бумагах ее покойного мужа что-то неизданное по Каролине Карловне. И получила… это!

Изучением жизни и деятельности Валерия и Иоанны Брюсовой я занимаюсь почти сорок лет и мысль о сознательной мистификации с их стороны исключаю. Закончив работу начерно, Валерий Яковлевич на другом листе перебелил стихотворение, внеся в него незначительные исправления (отсюда разночтения двух текстов!), но в печать его не отдал, а потому не поставил ни подписи, ни даты. Почему Иоанна Матвеевна приняла беловой автограф мужа за список (копию) стихотворения Павловой?! Потому что на полях могла стоять помета вроде «Павлова» или «Бартенев», не относящаяся к тексту? Потому что автограф случайно оказался среди бумаг, связанных с изданием Павловой? Кстати, это косвенно говорит в пользу даты 1914, когда Брюсов готовил собрание ее сочинений. Всего этого мы точно не узнаем, пока не увидим автограф… который, судя по всему, не сохранился.
Вывод. Стихотворение «Когда встречаюсь я случайно…» принадлежит Валерию Брюсову, а не Каролине Павловой – хотя Николай Гайденков, готовивший второе издание Каролины Карловны в Большой серии «Библиотеки поэта» в 1964 г. (есть в Сети, тут), 

уверенно заявил в примечаниях: «По содержанию и стилю стихотворение, несомненно, принадлежит Павловой». И добавил от себя, что в издании 1939 г. оно «опубликовано по копии В. Я. Брюсова, полученной им от П. И. Бартенева» (так!), хотя ничего подобного там не говорилось. Текст из собрания стихотворений Павловой 1939 г. можно печатать в будущем собрании стихотворений Брюсова как беловой вариант его стихотворения – с примечанием о его происхождении.

Последний вопрос: почему до сих пор никто этого не заметил?! Не знаю. Стихотворение органично смотрится как среди текстов Павловой, так и среди текстов Брюсова. Видимо, как сказали бы математики, множество людей, читавших стихи Павловой, и множество людей, читавших стихи Брюсова, пересеклись только на авторе этой статьи. Так вот поэты «встретились случайно».

И еще совет любителям поэзии Павловой: лучше иметь под рукой оба издания «Библиотеки поэта» – и 1939 г., и 1964 г., потому что в первом из них в целом виде воспроизведен ее главный прижизненный сборник 1863 года, а во втором все стихотворения расположены в едином хронологическом ряду.