Мила Комракова: «Танго надо учиться всю жизнь»
Бывают ситуации и настроения, когда слова выглядят лишними. «Я поверил бы только в такого Бога, который умеет танцевать», – так говорил Заратустра. Так чувствовал и создавший Заратустру Фридрих Ницше. Неизвестно, поверили бы Заратустра и Ницше в божество, танцующее танго, потому что, к сожалению, танго хотя и зародилось еще при жизни великого немецкого философа в 1880-е годы, но до Европы, где он проповедовал, добраться не успело…
Зато мы многое можем узнать о танго в современном мире и о танце вообще от нашей соотечественницы – замечательного кинорежиссера, автора незабываемых танцевальных фильмов Милы Комраковой. К сожалению, Мила не так известна у нас, как она этого достойна, но ее работы удостаивались наград на целом ряде исключительно престижных фестивалей: Dallas Dance Film Festival (Даллас, США), Film for Peace (Торонто, Канада), ReelHeART International Film (Торонто, Канада) и Screenplay Festival (Сан-Диего, США).
В мае 2023-го короткий метр Милы Комраковой «Стена» получил сразу несколько призов на малом кинофестивале Global Short Film Awards в Каннах. Картина была признана лучшим танцевальным фильмом года, а Мила – лучшим режиссером. Сегодня у нас есть возможность задать Миле Комраковой несколько вопросов…
– Ваши фильмы основаны на танго, современных танцах. Скажите, на ваш взгляд, классический танец, балет устарели? Не похожи ли «Жизель» и «Баядерка» на музейные экспонаты?
– Нет, я так не считаю и вообще обожаю классический балет. Для меня почти каждый новый спектакль классического балета – открытие.
– Но вот лично вы в своих картинах не идете путем классического танца…
– Изначально меня пробило на танго, потому что я начала им заниматься и для меня открылся неизведанный новый мир. На самом деле что такое настоящее аргентинское танго, у нас мало кто представляет. В отличие от классического балета, танго – это абсолютная импровизация, и для человека, который никогда этим не занимался, это необыкновенно сложно, но фантастически интересно. Именно танго меня, в принципе, побудило, родило во мне желание снимать кино, мне очень хотелось это все воплотить на экране.
– Вы говорите, что танго – это сложно, но, наверное, 32 фуэте все же гораздо сложнее, чем танго...
– Понимаете, 32 фуэте – это поставлено, и учите его хоть 100 лет, пока вы его не выучите. А здесь это контакт: я встаю с вами в пару, но я вас никогда не видела, и мы танцуем вместе совершенно потрясающие вещи, потому что в танго это заложено – умение импровизировать. Там есть система, и это как магия: насколько мне вытянуть ножку, в какую сторону и так далее. Это вы все можете сделать, и это удивительно.
– Скажите, пожалуйста, а в России есть какие-то особенности танго?
– В России, в Турции, в Италии в искусстве танго все супер, классно, и это признают сами аргентинцы. Недаром уже было два российских чемпиона мира по танго, а это очень круто. Танго теперь уже принадлежит всему миру. Вы куда ни приедете, в любом городе у нас есть школы, даже в Южно-Сахалинске – там просто все заболели этим, и это очень неплохо, потому что танец – это взаимодействие людей, контакты.
– Скажите, пожалуйста, как вы попали в Аргентину?
– Совершенно случайно. У меня есть подруга, которая занималась ландшафтным дизайном. У них организовалась прекрасная группа, и не хватило одного человека, чтобы взять групповой тариф. Она говорит: поехали. За три недели до отъезда я стала учить это танго и решила, что этого хватит, чтобы там его танцевать. Это я потом поняла, что танго учится всю жизнь...
– А вы были в Буэнос-Айресе или где-то еще?
– Мы были не только в Буэнос-Айресе. Поскольку у нас программа-то была не танго, а сады и ландшафты, то мы путешествовали по всей Аргентине две недели. Мы не смотрели какие-то там страшные вещи, мы смотрели что-то красивое и ходили на концерты танго – в Аргентине всех туда возят, как у нас в Мариинку. Конечно, были в театре «Колон», куда же без этого, – изумительный театр, фантастический, очень красивый, там Шаляпин пел в свое время. Мы побывали в очень красивых усадьбах. Натолкнулись на немецкий город, где живут потомки бывших нацистов. Встретили там русских: они очень удивились, что нас увидели. Видимо, русские из России там бывают не часто. Отец и сын, они сказали нам: здесь люди добрые – хорошо подают. Я ни в коем случае не ругаю Аргентину, мне там очень понравилось. Там хорошие люди, интересные, живут какой-то такой добротой. Они открытые, простые, без каких-то там хитрых заморочек. Все было комфортно, но две недели – это не показатель.
– Мила, вы снимаете очень эффектный короткий метр, а есть ли у вас идеи для полного метра?
– Есть идеи и на полный метр, и на сериал. Сценарии на полный метр уже есть разные, но это все упирается в финансирование: я ведь снимаю на свои деньги, но я не могу снять на свои ни полный метр, ни сериал.
– Сейчас снимают на гранты, насколько я вижу ситуацию в нашей стране….
– Когда я пытаюсь где-то получить грант, мне говорят: вы снимаете танцевальное кино, а это узкая специализация. Мои фильмы смотрят, конечно, не только те, кто танцует, у них широкая аудитория, и люди пишут роскошные отзывы, но государство пока что не заинтересовано в танцевальном кино. У меня нет человека, который бы меня продвигал, а меня саму на все не хватает. У меня есть девушка, которая занимается продвижением меня на фестивалях, – это да, там нас уже знают и приглашают на разные фестивали, и даже в качестве экспертов.
– Если ваши фильмы с чем-то сравнивать, вспоминаются, наверное, «Грязные танцы». А что еще?
– Нет, не так. Разве есть маленькие «Грязные танцы», короткий метр? Это игровой фильм, в котором рассказано про танцы. Помните, у нас были совершенно потрясающие фильмы с Екатериной Максимовой: «Пигмалион», «Анна на шее» Белинского. Вот это наша ниша – танцевальное кино, где не разговаривают, а все делается с помощью танцев. Это фактически кинобалет – только у Белинского был большой, а у нас короткий метр. У меня есть свои мысли, не связанные с литературой, зато связанные с какими-то образами, сюжетами, которые людям очень близки. У меня такое ощущение, что я не сама пишу это и ставлю, ощущение, что мне кто-то что-то передал, и я должна это транслировать в мир. Поэтому пока меня не тянет к определенной литературной основе, хочется реализовать те идеи, которые приходят ко мне так неожиданно. Я иногда иду по улице и понимаю, что мне было бы очень интересно поставить фильм, в котором вообще нет сюжета, в котором актеры будут танцевать только музыку улицы. Это очень любопытно. Для этого не нужен сюжет. Да вот просто люди, идущие, могут станцевать такой-то звук или такой.
– Мне кажется, в походках людей вообще заложен очень интересный танцевальный момент.
– Побывав на многих мировых танцевальных и кинофестивалях, я для себя открыла очень интересную вещь: то, что мы считаем танцем, – это действительно является танцем, но на самом деле танцем можно считать любое движение. На фестивале огромная комната, в углу лежат 25 матрасов, на них женщина, и весь фильм представляет из себя разные формы падения – она падает разными способами. Вот она упала, и лежит в такой позе или в другой, и так весь фильм. Я говорю: ребята, ну это же просто пластика, это не танец. Они говорят: танец. Все, что связано вот с этим, с каким-то движением нашего тела, – все танец, поэтому наша походка – это тоже танец. То есть по современной мировой классификации получается, что любое наше движение – это танец.
Анонс
24 октября в 21:00 в кинотеатре отеля «Англетер» состоится творческая встреча режиссера со зрителями. Подробнее – тут
