Сергей Зеленьков: «Мы создали технологию, которой сегодня точно нет ни у кого в мире»
Главный редактор журнала "ЭГОИСТ"
Член Союза журналистов России
О том, можно ли в сегодняшнем мире говорить правду, почему «Супротек» стал номинантом премии «Бренд года 2024», как удалось создать технологию, которой нет ни у кого в мире, об участии в ралли-рейдах, увлечении джазом, создании «Ассамблеи джаза России» и о многом другом главный редактор «ЭГОИСТА» поговорил с генеральным директором группы компаний Suprotec (Супротек) Сергеем Зеленьковым
Сергей Михайлович, в своем аккаунте в сети ВКонтакте вы не так давно оставили такую запись: «Люди всегда ненавидят тех, кто говорит правду. А зря. Такие никогда не бьют в спину». Вы считаете в сегодняшнем мире еще можно говорить правду?
Сергей Зеленьков. Я думаю, что сегодняшний мир ничем не отличается от мира вчерашнего. Меняются декорации, но все остается прежним, потому что правда она либо есть, либо ее нет. Все остальное – иллюзии. Правда всегда исцеляет, ложь всегда убивает. Это моя четкая позиция.
Но бывает так, что люди начинают задумываться над тем, стоит ли говорить правду в тот или иной момент, оценивая это не с точки зрения порядочности своего поступка, а с прагматичной точки зрения, насколько это им выгодно для их сегодняшних задач.
С.З. Вы знаете, эгоистическая позиция человека говорить правду только тогда, когда выгодно - великое заблуждение. Если посмотреть на всё, что нас окружает через призму любви, то, скорее всего, можно не говорить правду тогда, когда это может принести боль, либо принести тяжелые последствия для того, с кем ты об этом говоришь, либо кому ты об этом говоришь. Иногда просто стоит не произносить ту горькую правду, которую не каждый может вынести. Если правда может как-то исправить жизнь человека, то тогда надо хорошо подумать, как ее преподнести, чтобы в этом была польза. Если это ничего не исправляет, то можно эту правду не говорить. Смысла не имеет.
Мы привыкли жить так, как нас учили наши родители, как нас учила школа, как учила система. Во времена моей юности была социалистическая система, у нас были другие ценности. Из нас мало кто догадывался, что, когда нам говорили, например, религия – это опиум для народа, при этом в тот же момент нас накачивали другой религией – религией большевизма, по сути своей, сектантским духом: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». И были свои законы нравственности, в нашей голове было очень много такого, чего сложно было осознать. И только с возрастом начинаешь постепенно приходить к осмыслению, что есть настоящее. Поэтому и правда, в данном случае, она очень разная. В социалистическом мире правдой была одно - у нас все было хорошо, но внутри все было плохо. Мы не имели права говорить о плохом. Сплошное лицемерие.
Сегодня в этом мире очень все схоже. Какое-то время назад мы могли говорить все подряд, но ничего хорошего это не принесло. Стали прятать все плохое, запретили говорить о плохом и заставили говорить только хорошее. Всё это – лукавство. Правда – оборотная сторона лукавства. Потому что правда, она либо истина, либо она не правда, а ложь.
В таком случае абсолютная правда, что в конце лета этого года научно-производственная группа компаний SUPROTEC («Супротек»), которую вы возглавляете много лет, по версии экспертов издания «Деловой Петербург», стала одним из номинантов конкурса «Бренд года – 2024».
С.З. «Супротек» на рынке уже 23-ий год. Основная миссия SUPROTEC - сбережение ресурсов - то, что продлевает жизнь любого узла и механизма, где в паре трения присутствует металл. По большому счету, это высоконаучная технология, работа над которой велась десятилетиями. В свое время эту технологию разработали ученые и специалисты – военные, в том числе из Военно-морской академии, и специалисты гражданского сектора.
Ни одно моторное масло в мире, даже самое лучшее, не может восстанавливать двигатель или трансмиссию. Масло просто выполняет свои функции - защищает узел от трения и охлаждает его, а также еще массу других вещей. Все! Да, есть много присадок в масле, которые улучшают его технические характеристики и увеличивают срок эксплуатации. В научном смысле присадка, то что улучшает характеристики масла. Триботехнические составы «Супротек» не являются присадками для масла. «Супротек» добавляется в масло для доставки особых природных минералов в зоны трения. Главная задача трибосоставов - восстановление узлов и механизмов в процессе штатной эксплуатации и продление их ресурса. Для предприятия такая технология выгодна и проста. Это позволяет снизить финансовую нагрузку с тех предприятий, которые эксплуатируют механизмы - транспорт, станки и т.п., а также существенно экономить на сокращении технических простоев.
Сегодня для российских предприятий, для растущего рынка станкостроения и других смежных отраслей, как никогда актуален вопрос продления ресурса эксплуатации механизмов. Без смазок ничего работать не может. Поэтому мы начали производство целой серии смазок в рамках импортозамещения. Стали победителем конкурса, по версии «Делового Петербурга», как «Предприятие года». И много получили высоких оценок в этом году. 12 продуктов компании получили оценку качества и знак «100 лучших товаров России». Мы действительно всегда очень сильно радеем за качество. У нас работают собственные сертифицированные лаборатории, где мы проверяем каждую партию продукции, следим за тем, чтобы качество было безупречным и полностью соответствовало заявленным свойствам.
«Супротек» — это технологии, доведенные до продукта. Например, в одном из наших основных продуктов есть композиции природных минералов, которые очищают поверхности трения, микровыравнивают их и шлифуют. На особом энергетическом уровне происходит построение новой поверхности.
То есть, это практически процесс регенерации?
С.З. По сути, да. Вместе с основной подложкой металла образуется новый сверхтвердый и микро-упругий слой, который способен постоянно удерживать масло. Таким образом, любое трение уже имеет масляную пленку, и трения металла о металл практически нет. Соответственно, увеличивается срок службы масла, потому что оно не окисляется, медленнее разрушается. Механический узел работает гораздо дольше обычного. Такая технология, реализованная в продукции «Супротек», позволяет продлить ресурс, например, силового агрегата двигателя в 2-2,5 раза, а подшипников – в 5-10 раз.
В уходящем 2024 году, «Супротек» запустил в России, в Петербурге, производство масла Suprotec Atomium, которое ранее, в 2022 году, делали в Германии на заводе RoweMineralolwerk GmbH. Как вы оцениваете качество продукции, произведенной в России и в Германии, оно сопоставимо?
С. З. Я думаю, что сейчас уже можно говорить о том, что сопоставимо. Но опять же за счет того, что мы стараемся сырье для производства привозить в Россию из тех стран, где оно высокого качества. Сегодня проблема российского рынка в том, что мы не можем давать стопроцентное качество для многих продуктов, потому что все время присадки завозятся из разных мест, и каждый раз их приходится проверять. Сырье, сделанное в Юго-Восточной Азии, мягко скажем, немножко отличается от того, что сделано в Европе.
Получается, что ваш продукт Suprotec Atomium, произведенный в России, в Санкт-Петербурге, собран из сырья иностранного происхождения?
С.З. Отчасти. Потому что в России малой химии практически нет. Россия не производит пакеты присадок, которые необходимы для хорошего моторного малозольного масла. Поэтому не смею утверждать, что Suprotec Atomium, производимый ранее в Германии, и Suprotec Atomium, произведенный сегодня в Санкт-Петербурге, сопоставимы на 100%.
В свое время, в интервью журналу «Колесо», вы сказали, что «Супротек» — это не присадка, а «атомарный структуризатор поверхности металла». Можно чуть подробнее и понятнее объяснить это утверждение?
С.З. Так и есть. Я называю это условной нанофабрикой. Понимаете, все процессы, происходящие на уровне нашего осмысления, вроде бы понятны – химию и физику в школе все изучали. Но как только мы уходим в область квантовой механики, то на наноуровне все физические процессы могут очень сильно отличаться от того, что мы видим с вами на макроуровне. Физико-химические процессы на атомарном уровне отличаются. По своей сути, при повышенной температуре в зоне трения минеральный композит работает как катализатор построения новой поверхности. Он как ассемблёр (построитель, сборщик) использует частицы металла и углерода для создания нового слоя. Да, это далеко не нанороботы, но сами химические процессы, они таковы, что поверхность металла у нас строится за счет свободных связей, валентных связей, электронных связей - частица за частицей выстраивается огромный слой пирога, который в себя включает частицы металла.
В отличие от классических присадок, которые создают временную защитную пленку, но потом изнашиваются из-за граничного трения, «Супротек» строит слой, который сложно разрушить. «Супротек» работает в режиме автокомпенсации, то есть слой постоянно восстанавливается, пока в масле есть природная композиция. Постоянно происходит восстановление поверхности трения. То есть все микротрещины и микросколы закрываются новым слоем. И когда начинаешь смотреть или измерять приборами, то этих повреждений нет. Мы создали технологию, которой сегодня точно нет ни у кого в мире. И в России, как бы не пытались наши коллеги, которые даже, может, раньше нас начинали работать в этом направлении, у них такого уровня этой технологии тоже нет.
Сергей Михайлович, безусловно очевидно, что вы досконально знаете процесс. Откуда такие знания? Что вы заканчивали, как вы пришли в эту отрасль?
С.З. Из опыта. Это все из опыта. Я нахожусь рядом с очень умными людьми, хорошими специалистами. У нас работает Юрий Георгиевич Лавров, кандидат технических наук, капитан I ранга в запасе, он служил начальником лаборатории трибомеханики в Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова в Санкт-Петербурге. Юрий Георгиевич защитил диссертацию по нашей теме и стоял у истоков научного открытия мировой новизны по использованию природных минералов в триботехнике. Для меня, как человека пытливого, всегда интересно все инновационное. Да и по духу – я новатор. Мое базовое образование очень далеко от того, чем я занимаюсь. Хотя, как сказать… Я оканчивал в свое время Ленинградский государственный институт культуры имени Н.К. Крупской. Был период времени, когда я работал в этой сфере преподавателем, старшим преподавателем, заведующим кафедрой режиссуры массовых праздников и театрализованных представлений. В 1989 году я первый в СССР создал кафедру режиссуры и организации информационно-рекламной деятельности. Мы первые в СССР в 1994 году выпустили рекламщиков с дипломом о высшем образовании.
И как все же из рекламы в автомобильную отрасль?
С.З. Очень просто. Настоящий рекламщик, если он действительно хочет продвинуть товар или услугу своего заказчика, должен глубоко изучить все процессы в бизнесе заказчика, почувствовать его жизнь, увидеть все его слабые и сильные стороны и найти то уникальное торговое приложение, которое затем будет предложено рынку. Маркетинг, он ведь о чем говорит? О той необходимости, потребности, которая на рынке есть, но которую надо найти, и которую необходимо потом удовлетворить, либо увидеть в том или ином продукте его уникальность, и с его помощью найти удовлетворение той или иной потребности.
Если у нас огромное количество автомобилистов на рынке, и они, разумеется, хотят меньше тратить денег на замену масла, на капитальный ремонт, чтобы их автомобили дольше работали, то естественно, я увидел в инновационной технологии уникальное торговое предложение. Понял, что это интереснейшая разработка, которая достойна своего внедрения. Так в 2002 году появился продукт-технология под брендом «Супротек».
Россия сильна умами, но у нас мало тех, кто умеет продвигать товар или разработку. В России всегда были прекрасные изобретения, но на рынок они выходили позже, чем в других странах, а иногда так и оставались на уровне идеи. Потому что у нас нет института, как сейчас модно называть, венчурных брокеров. И мы, как коммерсанты, взяли на себя риски, эту функцию венчурных брокеров, и довели научные разработки до законченного продукта, и даже создали рынок присадок для автоиндустрии, успешно развивающийся, получивший техническое признание. Сегодня нам не надо никому ничего доказывать. Но в начале было очень сложно.
Мы на выставке «Мир автомобиля» в 2002 году впервые показали машину, работающую без масла. Сняли поддон картера, клапанную крышку, и все могли увидеть, как двигатель работает в разобранном состоянии. Без масла и работает! У собравшихся был шок. Я через несколько лет после этой выставки прочитал книгу Сета Година «Фиолетовая корова». Забавно, что я эту фиолетовую корову изобрел до того, как он написал об этом книгу.
Действительно потрясающая история. Вы из анализа, основанного на классическом маркетинге, вычислили востребованную нишу и сделали успешный бизнес-продукт.
С.З. Я много раз выводил на рынок разные бренды и товары, и устал объяснять заказчикам, кто считает себя коммерсантами, как это надо делать. Понял, что не хочу больше убеждать и просвещать «самодостаточных» маркетологов-предпринимателей. Мне проще самому взять какой-то продукт и вывести его на рынок. Креативная мысль должна идти и создавать сама некие продукты, направления и двигаться вперед. И вот здесь как раз срабатывает то базовое образование, где нужно организовать правильных людей, поставить им задачи и сделать так, чтобы решения этих задач дошли до рынка. И это мои умения, как управленца, как режиссера, как специалиста в области рекламы и маркетинга. Благо, что моими учителями наставниками были специалисты из Внешторгрекламы, SOVERO.
«Супротек» активно принимает участие в таких проектах: Международный ралли-марафон Silk Way Rally 2016-2023, Чемпионаты России по ралли-рейдам, трофи-рейды «Ленинград», Кубок «Супротек» на «Ладога-трофи», классические ралли и многих других. У вас у самого есть страсть к гонкам, к скорости?
С.З. Интерес всегда есть, но страсти уже нет. Скорее мне больше импонирует поддерживать автоспорт, который незаслуженно недооценен. Когда мы только входили в автоспорт, в нашей стране никого, кроме команды «КамАЗ-Мастер» и заслуженного мастера спорта, великого автогонщика Владимира Геннадьевича Чагина, не знали. В 2016 году в интернете количество просмотров команды «КамАЗ-Мастер» было не более 7.000! Мы по рекомендации руководителей Ульяновской гоночной команды «ГАЗ-Рейд Спорт» приехали в Тольятти, купили «Ниву» в кузове «пикап» и сконструировали наш первый гоночный автомобиль «Нива Супротек».
Приняли решение, что надо участвовать в гонках, собрали команду Suprotec Racing. Выступили официальным партнером национального чемпионата по ралли-рейдам. Собрали 20 топовых автоблогеров и начали создавать информационное поле вокруг автоспорта. Снимали технические мастерские, торжественные старты, гонки, награждения, интервью с гонщиками и механиками. Организовали соревнования среди блогеров в Волгограде. Потом сняли много сюжетов и фильмов о ралли-марафонах «Шелковый путь».
Ралли-рейды отличаются от классического ралли или от кольцевых гонок тем, что со старта гоночные автомобили уезжают куда-то по бездорожью, и только через несколько часов приезжают на финиш в сотнях километров от старта. Сложно собрать публику по маршруту гонки. Только, может быть, на прологах есть маленький участок, где публика может посмотреть на эту красоту. Мы с ребятами - корреспондентами, операторами, блогерами - создали историю в видеоформате: на YouTube, в ВКонтакте, в Дзене. Стали показывать гонки всем, кто не мог раньше этого увидеть. Это были красивые, в 4К сделанные видеосюжеты, огромное количество фильмов, терабайты информации. Начали делать интервью с другими гонщиками, по сути, конкурентами. Мы стали показывать России инженеров, гонщиков, достойных внимания широкой публики. И тогда, в 2016-ом, команда «Супротек Рейсинг» за неделю собрала более миллиона просмотров, а за несколько месяцев мы уже собрали их десятки миллионов. Я счастлив, что после нашего участия в ралли-рейдах многие стали заниматься этим. О команде «КамАЗ-Мастер» для НТВ был снят даже целый многосерийный художественный фильм.
Дважды «Супротек» был генеральным партнером Чемпионатов РФ по ралли-рейдам. Команда Suprotec Racing стала чемпионом России в 2017 и 2018 годах. Это интересный опыт, который ни за какие деньги не купишь.
Компания «Супротек» пошла в автоспорт чтобы показать, что наши технологии и продукты, в том числе моторные масла, заслуживают доверия. Для нас это был полигон для испытаний наших триботехнических составов и нашей продукции в целом. И эти испытания прошли очень успешно. Сегодня гонщики практически во всех технических видах спорта используют нашу автохимию, наши триботехнические составы.
И в настоящее время мы оказываем автоспорту техническую поддержку нашими продуктами. В начале ноября провели финальный этап кубка «Супротек» на трофи-рейдах «Ленинград 2024». Но в ралли-марафонах и других соревнованиях как гоночная команда мы уже не участвуем. Это очень затратная история. К сожалению, в нашем государстве нет такого понятия, как компенсация спонсорских затрат, которая бы уменьшала налог на прибыль. Поэтому все это из прибыли, либо из чистой дотации собственников бизнеса. Это очень тяжелая нагрузка.
Сергей Михайлович, не секрет, что одним из ваших увлечений является музыка и в особенности джаз. Когда вы, если можно так сказать, заболели джазом, и как это произошло?
С.З. Я думаю, что это был такой естественный процесс. Мне с юности нравился джаз. Я увлекся игрой на гитаре, мне хотелось стать музыкантом. В детстве учился в музыкальной студии по классу баяна. Из маленького сибирского городка я приехал в Ленинград в 1979 году. Приехал с гитарой, сутками гонял гаммы и различные произведения, очень хотел поступить в джазовую школу в Ленинграде. Но вместо гитары и джаза, мне, парню-лимитчику с приписным свидетельством, дали лопату в строительном управлении №12 и сказали, будешь бетонщиком. Я стал бетонщиком третьего разряда. Естественно, каждый день кидая бетон, мои руки на гитаре уже ничего путнего делать не могли. Более того, я осознал, что уровень моей подготовки был достаточно низким. Не пошел я ни в какую джазовую школу, играл в ВИА строительного общежития, а потом пошел поступать в институт культуры.
Это было ровно перед Олимпиадой-80. И было негласное распоряжение, что общежитие института будет использовано для Олимпиады. Поэтому всех нас иногородних «попросили на выход». Экзамен по специальности я сдал на «отлично», литературу завалил. Был призван в советскую армию. Отслужил в учебной роте связи в Казахстане, где, к своей радости, два года играл в ансамбле части на любимой гитаре. После увольнения вернулся в Ленинград и поступил на рабфак. Институт уже заканчивал не по музыкальному отделению, а как методист-организатор культурно-просветительской работы.
После распределения уехал в Кузбасс, стал преподавателем института культуры, как режиссер массовых праздников и стадионных представлений. Благо, что учителя у меня были отличные. Дмитрий Михайлович Генкин, д.п.н., профессор, Лауреат государственной премии СССР, сценарист праздника открытия Олимпиады-80, Международного фестиваля студентов 1994 года. Нас учил легендарный Борис Николаевич Петров, народный артист России, профессор. Тот самый человек, который был режиссером XXII Олимпийских игр в Москве в 1980 году, Фестиваля студентов, Игр доброй и многих других. Мои учителя режиссеры Олег Леонидович Орлов, д.п.н., народный артист РФ, профессор, Аскольд Аркадьевич Конович, д.п.н., профессор и многие другие замечательные педагоги и мастера.
А джаз для меня – это любовь на всю жизнь, и это то, что от сердца. Потому что джаз - всегда откровение души, поиск ответов на важные вопросы, катарсис и импровизация, а импровизация – это основа жизни. Может быть, именно поэтому джаз органично перекликается со мной, и любовь к нему я сохраняю всю свою жизнь, очень трепетное отношение к этой музыке. Да, она разная, в джазе много жанров, направлений, но тем не менее, самое главное — это свобода эмоций и выражение чувств человека. Всего, что есть в сердце и душе. Безусловно, классическая музыка тоже прекрасна. Любая музыка откликается в нашем в сердце. Но у кого-то сердце бывает там, где оно и должно быть, а у кого-то чуть ниже. Поэтому всё, что относится к тяжелому року, для меня ниже плинтуса.
Тяжёлый рок – это всё ниже плинтуса?
С.З. Да, конечно, это разрушает. В моём понимании тяжёлый рок – это то, что разрушает, это стихия разрушения. Классическая музыка, джаз — это то, что дает этой жизни наполнение красотой, разнообразием палитры чувств и эмоций, это вообще нечто иное. Может быть, я бы не назвал джаз музыкой бунтарской, я бы назвал это таким нескончаемым рождением чего-то нового, потому что только в импровизации рождается всегда что-то новое. Все остальные каноны, они все-таки заданы законами музыкальной гармонии. Джаз - особенная музыка. Это что-то такое, что лежит на кончике языка, и не можешь высказать. Джазовый свинг — это вообще совсем иное. Поэтому для меня джаз — это стихия, которая дает мне силы.
В Санкт-Петербурге в клубе «JAGGER» 12 мая этого года прошел музыкальный фестиваль «Ассамблея джаза России», который вы продюсировали. Как возникла идея фестиваля, и что «Ассамблею» отличает от других джазовых фестивалей?
С.З. Мы со своим другом Александром Якушевым, который многие годы отдал музыкальному творчеству - он великолепный музыкант, скрипач, играет на электро-скрипке - осознали, что сегодня не хватает джазовых фестивалей, участие в которых не было бы обусловлено какими-то коммерческими отношениями. Кто-то кого-то знает, поэтому того и приглашает. Мы поняли, что наш фестиваль должен быть открыт для всех джазовых музыкантов, работающих сегодня в России или за рубежом. «Ассамблея джаза России» — это открытое собрание джазовых музыкантов и почитателей джаза. Это площадка, где можно обмениваться опытом с музыкантами не только из Санкт-Петербурга, но и из других регионов России и мира. Площадка, где не только мастера джаза, но и молодые исполнители, которые сегодня не могут пробиться на вершины джаза, могли бы наладить каналы и коммуникации для творческого общения с мэтрами джазовой музыки.
Для меня «Ассамблея» — это еще и знакомство с людьми, которым нравится исполнять джаз, с людьми из джаза, а также и знакомство всех желающих с миром джаза. Потому что одно дело слушать джаз, а другое дело еще и понимать, чем живет человек, который исполняет эту музыку. Музыка рождается из общения людей. Это некий мир. Этот мир нужно приоткрыть. «Ассамблея джаза России» – это дверь в джазовый мир для большого количества людей.
У современного человека осталось очень мало живого общения. Все в цифровом мире интернета. Конечно, проходят какие-то мероприятия, где люди в кулуарах, между бутербродами друг с другом поговорили, разбежались. А вот такого нормального культурного обмена между людьми, живых эмоций очень мало. Все заточено на деньги. Везде деньги, деньги, деньги. А деньги не все определяют. Они только средство и инструмент. Они не могут заменить Любовь, настоящую, как джаз.
