Скромное обаяние нейросети
Стремительно заняв территорию, нейросети уверенно осваиваются в мире дизайна. Под обаяние эстетики метавселенной попадает все больше дизайнерских умов в разных уголках планеты. Бренд Mooni «оживляет» цифровую мебель, Дмитрий Ламонов создает жостовский поднос в стиле пиксельной графики, а австралийская студия Snoop разработала чат-бота в духе ChatGPT, который помогает дизайнерам оптимизировать свою работу. Искусственный интеллект дарит живым творцам идеи и вдохновение, а результаты первых коллабораций человека и нейросетей имеют все шансы стать удачной инвестицией. Предметы цифрового коллекционного дизайна покупатель может самостоятельно напечатать на 3D-принтере столько раз, сколько он захочет, – в виде люстр, вешалок, бра и консолей.
«Да, я в курсе, что настоящее кресло обладает куда большей полезностью, – говорит Пабло Фраиле, коллекционер nft-мебели по дизайну Андреса Райзингера. – Вы можете принести его домой и восхищаться им. Однако с виртуальной копией того же самого кресла я могу сделать гораздо больше!»
Всего 10 минут понадобилось теперь знаменитой nft-мебели Андреса Райзингера The Shipping Collection, чтобы принести своему автору на торгах Nifty Gateway 450 тысяч долларов (распроданы в криптовалюте). «Некоторые коллекционеры даже отказываются от физических копий, – утверждает Райзингер. – Для них обладание уникальным, но виртуальным вариантом намного важнее».
При этом дизайнер не отказался от коллаба с культовым брендом Moooi, который впервые за историю «оживил» цифровую мебель. Кресло Hortensia создано Райзингером в 2018 году как продукт 3D-рендеринга и стало «вирусным» проектом в соцсетях. Его даже называли «стул, который невозможно сделать». Вместе с текстильным дизайнером Джулией Эске и голландским брендом Moooi они создали совершенно новый производственный процесс и материализовали образ Hortensia. «Работая только в физическом мире, вы ограничены его рамками и начинаете думать только об объектах, которые можно легко реализовать, – сказал он. – Это очень распространенная ошибка на рынке, чтобы не усложнять производство». Инженерам и фабрике пришлось действительно непросто – надо было разработать все, начиная от размеров до конструкции и обивки, которой стала оболочка из 300 тысяч вырезанных лазером текстильных деталей-лепестков.
Виртуальная красота, созданная, чтобы радовать и удивлять наш глаз в цифровом мире, теперь намерена радовать еще и наше тело в реале. Даже такие странные арт-объекты, как у Миши Кана, благодаря специальному проекту с Christie’s на первом специализированном аукционе NFT Design 2021 превысили прогнозируемые цены.
Что же такого предложил покупателям цифровой дизайнер? В качестве лотов были выставлены виртуальные объекты с причудливыми названиями, такими как A Ride on a Slug’s Back и Nippers Last Grasp. Все это предметы коллекционного дизайна, которые покупатель может самостоятельно еще и напечатать на 3D-принтере столько раз, сколько он захочет, – в виде люстр, вешалок, бра и консолей. «Что мне действительно интересно в идее продажи nft-объекта дизайна, так это то, что вы можете выразить себя в объекте, который не нужно материализовывать», – говорит Миша Кан.
Внешний вид этих фантастичных предметов выдает их виртуальное происхождение, но при этом они уже спроектированы автором так, чтобы быть полезными и функциональными в нашем материальном мире. А аукцион Sotheby’s имеет собственный филиал в метавселенной Decentraland. Там же, буквально за углом (виртуальным), на соседней улице находится метагалерея Stella’s Art Space, где выставлены цифровые работы русских художников. В этой же вселенной можно приобрести и цифровую землю под строительство nft-недвижимости. Благо опыт уже такой существует с 2021 года, когда цифровой дом, «построенный» художницей Кристой Ким, был продан за 500 000 долларов.
Дом Mars House минималистичной архитектуры меблирован стеклянной мебелью и окружен «марсианским» ландшафтом. Ким сотрудничала с музыкантом Джеффом Шредером из группы Smashing Pumpkins, который написал саундтрек для презентации недвижимости. Новый владелец Mars House получил уникальный файл проекта и может загрузить его в несколько метамиров, чтобы испытать цифровое пространство через виртуальную и дополненную реальность. Сейчас Ким получила разрешение от владельца проводить по дому виртуальные туры, а весной этого года там сыграли первую виртуальную свадьбу.
По мнению дизайнера Кристы Ким, рынок недвижимости NFT станет параллельным реальному, а мебель в доме, по сути, может быть изготовлена в виде реальных копий от конкретных итальянских производителей стеклянной мебели. Но и это не новинка – рынок виртуальных интерьеров существует уже давно, и классика дизайна занимает в них ведущее место: зачастую она и становится решающим фактором для приобретения такого пространства.
Лидером среди них стали работы легендарного Этторе Соттсасса, в частности розовое зеркало Ultrafragola (Ultimate Strawberry) 1970 года. Оно же, по статистике соцсетей, считается самым инстаграмируемым в формате зеркального селфи и символом поколения селфи.
Прошедшая весной 2023 года Миланская выставка дизайна – подиум модной мебели – показала, как ярко дизайнеры вдохновляются эстетикой метавселенной. Образы диванов и кресел, столов и зеркал как будто выпрыгнули из монитора смартфона, из виртуальной игры или концерта. Начало было положено еще пару лет назад, когда «наше всё» Филипп Старк совместно с нейросетью разработал стул, который так и назвали AI (искусственный интеллект).
Надо отметить, что даже его новинка этого года в коллабе с Dior – стул Monsieur Dior – имеет явное влияние не только французской классики кресла-медальона, но и образов метавселенной. В частности, редко используемый сегодня глянцевый алюминий Dior, стул Monsieur Dior (посвящен личности Кристиана Диора) визуально идентичен Shipping коллекции Райзингера. Прошлый год стал знаменательным в области тренда пикселизации – сразу два крупных бренда, итальянский люкс Poltrona Frau и российский Жостово, выпустили дизайн-предметы с рисунком пикселями. И если для нашего промысла это выглядит даже оправданно (на пиксели разложен традиционный жостовский букет), то кожаная обивка итальянского кресла вдруг раскрасилась почти радужными пикселями, не подчеркивая ни форму, ни ценность великолепной кожи.
Надо отметить, что оба проекта выполнили стрит-арт-художники: россиянин Дмитрий Ламонов для Жостово, и итальянец Пеллипе Пантоне – для Poltrona Frau. Цикличность трендов такова, что сегодняшнее обращение к пиксель-арту середины 90-х вполне себе закономерно – циклы трендов повторяются раз в 25 лет.
В этом же году в Милане в рамках Недели дизайна на выставке Alcova бруклинская студия Forma Rosa Studio представила серию керамических стульев и светильников, фрактальные формы которых были сгенерированы с помощью алгоритма, а вот изготовлены с помощью традиционных гончарных техник.
Дизайнер Райан Декер продемонстрировал инсталляцию «инопланетных» огней. Каждый элемент был напечатан с помощью цифровых изображений и текстур, созданных искусственным интеллектом, так, чтобы они выглядели трехмерными. А в миланской галерее Nilufar французский дизайнер Одри Лардж представила мебель с органическими формами, которые она нарисовала вручную, а затем напечатала с помощью 3D-принтера.
Австралийская студия Snoop пошла другим путем и представила то, что она называет «первым в мире дизайнером ИИ», – чат-бота в духе ChatGPT, который помогает дизайнерам оптимизировать свою работу. Но пока большинство дизайнеров не до конца это представляют и экспериментируют с цифровыми инструментами, нейросетью и NFT, для коллекционеров прекрасное время – собирать первые попытки коллабораций человека с нейросетями. Со временем, с развитием технологий эти архивы могут стать весьма ценными.
______
Ксения Бандорина – аналитик дизайна, кандидат искусствоведения, член Санкт-Петербургского союза дизайнеров, член Союза художников России, доцент СПГХПА им. А. Л. Штиглица
