Юрий Кузнецов: «Я в Москву не поеду, мне и здесь тихо-спокойно»

В 2022 году актер Юрий Кузнецов снялся в семи проектах. Один из них завоевал целую россыпь наград и призов. Фильм «Чекаго» Николая Рыбникова повествует о жизни молодежи в сибирской глубинке. В нем много чернухи и криминала, но Юрий с радостью согласился на этот проект, ведь съемки проходили в местах его детства – под Абаканом.

Сейчас в жизни актера небольшое затишье, чему он очень рад и шутит про свой «пенсионерский» отдых. Пауза сейчас не потому, что нет предложений, дело в том, что Кузнецов проявляет избирательность и не хочет «сниматься в чем попало» даже за хороший гонорар. На вопрос, как выглядит киногерой нашего времени, Юрий ответил, что портрет его очень размыт, не то что во времена Николая Крючкова или, скажем, Сергея Бодрова.

Юрий Александрович уже много лет живет в своей небольшой квартирке на Петроградской стороне и по-прежнему с 28-летней дочкой Сашей. Живут дружно, хотя, казалось бы, творцы – люди эгоистичные. Но Кузнецов не типичный творец. Он считает актерский эгоизм «чем-то подленьким» и думает, что на него не имеют права даже большие таланты.

Что для Вас эгоизм?
Юрий Кузнецов. Эгоцентризм, эгоизм... Понятия скользкие. Разумный эгоизм – это нормальное явление. Ты думаешь о себе, но с тем, чтобы и другим сделать хорошо. Актеру нужно посвящать время уходу за собой, держать форму, чтобы потом развлекать людей. Организм должен быть настроен на работу: твой голос, слух, твои зубки должны быть достойными, шея помыта. Это чтоб доставить людям удовольствие, а не ради самолюбования.

Бытует мнение, что все артисты – махровые себялюбцы. Есть исключение из правил?
Ю. К. Скажу о себе. Порой мне хочется побыть одному: освежаю текст. Но на сцене я не эгоист, всегда работаю от партнера, в диалоге. Иначе спектакль не получится, а будет как в опере: ты спел, я спел, ты спел, я спел, можно хором еще, и так далее. А в драматическом театре по-другому: я выхожу на сцену с Андреем Федорцовым, иду от его эмоций – к моим, и наоборот. Мне кажется, что творческий эгоизм – это немного подленько: ты вышел на сцену и тянешь одеяло на себя. Неправильно это, но... актер, наверное, рожден таким и думает, что он красавец-раскрасавец, самый талантливый. И вот голос у него бархатный, и сам себе он нравится, и весь мир должен вертеться вокруг него. И только ему должно принадлежать внимание зала, партнеров и окружения. Ну как же! Он красивее всех! И голосистей, и народный артист, а мы все какая-то мелочь... Увы, я таких знаю. Для меня это неприемлемо.

А актер может быть эгоистом в семье? Мол, «отойдите все, я роль учу!»
Ю. К. Семья – это семь «Я», это когда все вместе. У нас с дочкой Сашей, конечно, есть разница во взглядах на какие-то темы, ведь отцы и дети не всегда друг друга понимают. У нас разница пятьдесят лет  и, естественно, разные понятия о жизни. Но разругаться до того, чтоб «Ах, ты мне не дочь!» – «Ах, ты мне не отец!» – таких ссор нет.

То есть у вас равноправие? Нет в доме главного?
Ю. К. Когда я водил Сашу через улицу за ручку и объяснял, что нужно посмотреть налево и направо, наверное, я был главным. Сейчас я во многом прислушиваюсь к ее мнению, ведь она развивается синхронно развитию современного общества. Я не лезу со своими назиданиями: «Помню, в наше время…» Стараюсь понять и услышать дочь. Во многих бытовых моментах она соображает лучше: где что купить, как сэкономить, про технику я вообще молчу! Вот нужно было почистить память телефона, а я этого не умею. Массажер она мне купила хороший, мешки для хранения одежды, из которых выкачивают воздух. И много-много таких деталей. Она находит всякие приспособления, чтобы сделать жизнь удобной, а у меня бы и мысли такой не возникло. И еще она контролирует мои неразумные траты.

Как Вам удалось воспитать неизбалованного ребенка?
Ю. К. Ничего особенного мы не делали. Я воспитывал дочь так же, как меня воспитывали родители. Трудолюбие и преданность делу, которым занимаешься. Она всегда знала, что папа работает, что меня часто не бывает дома, потому что я не где-то развлекаюсь, а на съемках или в театре. Она научилась это уважать. Мы никогда не напрягали ее дурацкими понятиями: вот это не купим, это дорого, а нам на что-то нужно жить. Но она сама все это понимала и редко что-то просила. Самое потрясающее, что она и сейчас такая. Вот я получу гонорар и говорю: «Сашка, давай купим вот эту штуку!» А она: «Папа, дорого. Это ты на радостях, что заработал, хочешь купить. Давай подождем». Мы ждем скидок, или она находит то же самое дешевле. Меня потрясает и удивляет ее разумное отношение к деньгам.

А можно ли за талант простить себялюбие?
Ю. К. Ну нет, зачем же. Вот я работал с одним актером в Театре Комедии. Прихожу к нему в гримерку: носки на люстре, рубашка в одном углу, штаны в другом. Эдакая гениальная непосредственность. Он сыграл, все расшвырял, а девочки-костюмеры собирают. Я не могу себе позволить такое неуважение к театральным цехам. Никогда не стучал сапожком на костюмеров, не плевал в след гримерам, без них мы, артисты, – вообще ничто. Мерзкое ощущение, когда видишь такого Артиста Артистовича, не уважающего всех и вся. У меня нет мании величия и творческого эгоизма, это идет еще со времен института, когда наш педагог Вера Николаевна Сундукова сказала: «Ребята, имейте в виду, что кроме актеров есть хлеборобы, строители, шахтеры, сталевары, и это во много раз нужней, чем ваша легкомысленная профессия. Они – основное, базис, а вы – интеллигенция, которая называется “надстройка”». Так что надо знать свое место. Люди приходят в театр, они поработали и хотят расслабиться. И мы должны их развлечь, сделать им хорошо.

Дочь Саша пошла по Вашей стезе. Чем она сейчас занимается?
Ю. К. Саша и ее старшая подруга решили открыть свое актерское агентство. Пока не зарегистрировались, но уже имеют штат актеров, которых предлагают в разные проекты. Она вот сидит сейчас в компьютере и фотошопит парня. «Талантливый очень актер, но склонен к облысению», – говорит. И вот она чуть подретушировала ему волосы, чтоб режиссеры разглядели. Думаю, у девчонок все получится. У Саши и в Москве есть связи, может, она и уедет, ведь вся творческая жизнь крутится там.

После смерти жены Вы остались с дочерью-школьницей на руках. Увы, большинство мужчин в такой ситуации отправили бы ребенка к бабушке-дедушке, а то и вовсе в школу-интернат на пятидневку. Как Вы решились воспитывать Сашу один?
Ю. К. Неправильное слово: решился. Я и не думал, что может быть по-другому. Да и Саша уже большая была, в меру самостоятельная. По большому счету она меня тогда спасла: я не имел права показывать при ней свои слезы, раскисать, унывать. Мы всегда жили дружно и сейчас живем, а Ирочку помним. Недавно у нее был день рождения, мы с Сашей отметили, выпили по бокалу вина, долго говорили о ней.

У Вас в прошлом году было рекордное количество картин – семь. Как отбирали сценарии?
Ю. К. О, это отдельная история. Сниматься в какой-то ерунде, чтоб денег заработать, я не хочу. А сценарии, увы, не все интересные. Как-то прислали мне один, там моя роль называется «дед», даже без имени. Недавно вот вообще написали: «Анатолию Борисовичу Кузнецову». Прекрасный актер, но умер давно. И смех и слезы.

А чем Вас привлекли, чем понравились проекты, в которых снимались в 2022 году?
Ю. К. «Тетя Марта» – трогательный очень сериал. И девочка там играет гениальная, Виталия Корниенко. Надеюсь, у него будет продолжение. «Русский крест» тоже запомнился: было  очень интересно с Мишей Пореченковым работать. «Чекаго» – вообще отдельная тема: можно сказать, что я за государственный счет на родину съездил. Речь же в картине идет о тех местах, где я вырос. Фильм нахватал много наград, при этом на его странице вместо портрета режиссера Коли Рыбникова висит фото Николая Рыбникова  – звезды 50-х годов.

Фильм соответствует жизненной реальности?
Ю. К. Практически да. Как живет молодежь в маленьких городках? Не только в Сибири, по всей России. Работать негде, заняться нечем. Вернее, работа есть, но  заработать на ней невозможно, так мне местные ребята рассказывали. Вот и процветают пьянство, наркомания, кто-то в бандитские истории вляпывается. А ехать некуда: где их ждут? Мы-то в свое время даже не курили на людях, стеснялись.

Прошлый год был ударным. А сейчас с проектами как?
Ю. К. Сейчас, слава Богу, есть возможность отдохнуть. Отдых у меня «пенсионерский»: посидеть, книги почитать, на дачу съездить, ну и за здоровьем следить надо. Хотя есть уже интересные предложения – например, будут сниматься «Елки-10». Вот недавно сценарий читал, моя роль – «пенсионер». Очень близкий мне образ!

Вы сказали, что Саша может в Москву уехать. А Вы сами не собираетесь? Все-таки деньги и большие проекты крутятся там.
Ю. К. А я не поеду, мне здесь тихо-спокойно. И потом в Москве надо сдавать творческий экзамен, а я его давно уже сдал. По второму разу не хочется.