Наталия Щупляк: «Я очень хотела прежде всего восстановить исторический дом, чтобы люди видели, как он изначально был задуман архитектором»
Главный редактор журнала "ЭГОИСТ"
Член Союза журналистов России
В Пушкине восстановлен Дом Кемпера, находившийся в руинах последние 16 лет после пожара, который практически полностью уничтожил объект культурного наследия постройки 1820 года архитектора Василия Петровича Стасова. Как возникла идея взяться за столь сложный проект, как шли работы по его восстановлению и в чем особенности таких работ, главному редактору «ЭГОИСТА» рассказала инвестор проекта Наталия Щупляк.
Наталия Александровна, мы сейчас находимся непосредственно в доме Абрама Кемпера, входящего в комплекс объектов культурного наследования «Бывшие дома Фридентальской колонии» в Пушкине, который был вами восстановлен. Но прежде чем начать говорить об этом проекте, хочу спросить: как вы, женщина с финансовым образованием, вдруг связали свою жизнь со строительством – отраслью, требующей специальных знаний, энергии и, я бы сказал, умения добиваться поставленных целей?
Наталия Щупляк. Всё уходит корнями в прошлое. Но, я думаю, в этом нет для читателей интересной истории. Я решила построить себе дом для постоянного круглогодичного проживания и, к сожалению или уже к счастью, была вынуждена с головой погрузиться во все нюансы: от проектирования дома до непосредственной реализации проекта со всеми особенностями строительного процесса.
Хотя бы эскиз дома был?
Н. Щ. Был, конечно. Но предложенный проект меня совсем не устраивал, и мы буквально заново всё перечертили.
И вы как женщина решили, что если уж строить дом, то надо построить так, как я его хочу – от проекта до каждого кирпичика.
Н. Щ. Совершенно верно. В результате дом был построен, а я настолько, хоть и вынужденно, погрузилась в процесс, что мы решили, что это та история, которой можно заняться и сделать одним из направлений своего бизнеса.
В 2016 году в ходе проводившихся КИО СПб торгов вы приобрели участок с руинами, которые в тот момент представлял дом Абрама Кемпера 1820 года постройки архитектора Василия Петровича Стасова. Скажите, пожалуйста, это первый ваш опыт воссоздания, реконструкции объектов недвижимости или что-то вы уже делали?
Н. Щ. На тот момент у меня уже было несколько реализованных проектов в Пушкине, которые сейчас находятся в эксплуатации, а также воссоздан деревянный дом в Павловске. Но он не имел исторической ценности и был воссоздан на современный мотив из кирпича, тоже малоэтажное здание.
Но именно дом с историей – это первый ваш проект?
Н. Щ. Да, можно сказать, что это мой вызов, это мой интерес, который я проявила, и считаю, что удачно его реализовала.
Дом Абрама Кемпера. Дом, переживший войну, в 2008 году был практически уничтожен в результате сильного пожара. Дом Кемпера был последним объектом, остававшимся от Фридентальской колонии немцев. Почему вы обратили внимание на этот объект?
Н. Щ. Дом находится в исторической части Пушкина. Я сама живу в Пушкине и каждый раз, проезжая мимо него, видела эти руины, и возникла идея оценить возможности и, может быть, все-такие разработать проект по его восстановлению и потом приспособить к современному использованию и уже видеть результат своей работы, а не обгоревшие останки творения архитектора Стасова.
Хочу отметить, что здание было в ужасном заброшенном состоянии. Оно пережило множество не только исторических потрясений и ужасную войну, но и фактов его использования. Например, последнее использование – медвытрезвитель, именно так об этом доме вспоминают многие жители Пушкина. Разве он заслуживает такой ассоциации? И я очень хотела прежде всего восстановить исторический дом, чтобы люди видели, как он изначально был задуман архитектором.
Наталия Александровна, на месте обгоревших стен Дома Кемпера вы построили копию памятника досоветской постройки, причем из дерева, как и было задумано архитектором Стасовым. Как вам это удалось? Кто участвовал в этом проекте? Кого вы хотели, может быть, отметить или поблагодарить за оказанную помощь в реализации этого очень непростого проекта?
Н. Щ. Неоценимой помощью было множество сохранившихся исторических фактов, фотофиксации разных времен, а также обширные архивные данные, в том числе в историческом музее нашего города. Уникальной была возможность окунуться в историю тех мест, где живешь и работаешь. Безусловно, большой вклад в работу внес мой коллектив единомышленников, строителей и проектировщиков, которые трудились со мной над этим проектом на протяжении всех этих шести лет.
Удачей было знакомство и работа с архитектором проекта Ольгой Анатольевной Петрочининой, прошедшей с нами путь от проектирования до сдачи объекта в эксплуатацию. Ее заслугой также является работа по созданию малой архитектурной формы в саду: беседку, которую мы сейчас с вами видим, – это точная копия беседки из Музея-усадьбы Гавриила Романовича Державина на набережной реки Фонтанки в Петербурге.
Я знаю, что ваш сын Кирилл Олегович принимал участие в реализации этого проекта. Можно ли чуть-чуть поподробнее?
Н. Щ. Кирилл является учредителем фирмы-застройщика «Стройэкспо-Север». По проекту надо было не только воссоздать разрушенное здание, но при этом создать современную инженерную инфраструктуру, которая позволила бы эксплуатировать здание, а это как раз то направление, которым занимается «Стройэкспо-Север». И я очень благодарна сыну за поддержку и активное участие в проекте.
Вот мы сейчас говорим: воссоздали из руин, вернули исторический вид Дому Кемпера, произвести полную реставрацию в соответствии с чертежами и замыслом архитектора. Давайте нашим читателям немножко расскажем, что значит отреставрировать полностью здание, которое находилось в руинах.
Н. Щ. Тут можно очень долго отвечать, так как восстановление здания – сам по себе очень сложный процесс. В нашем случае была еще задача сохранить то, что осталось. А осталось очень немного: очертания планировки здания и исторические 1800-х годов стены подвала, которые были нами полностью сохранены, каждый кирпичик очищен и отреставрирован. Цокольная облицовка здания – она тоже историческая. Все остальное было воссоздано по архивным данным, которых было очень много, и это была большая помощь для архитекторов.
И большая работа, проделанная вашими единомышленниками: все эти материалы надо было систематизировать, сделать из этого целостный проект.
Н. Щ. Безусловно. Сложности возникали постоянно. Вот, к примеру, бревно. Сейчас из такого не строят. Оно должно быть не менее 26 сантиметров в окружности, и мы его специально заготавливали в Архангельске и привезли сюда эти заготовки. Каждое бревнышко было подобрано по размеру практически с миллиметровым попаданием.
Фасад, который мы видим, – с ним была другая сложность. В нашем регионе нет того качества древесины, которую можно обработать под размеры и с соответствующим качеством для деревянных облицовочных панелей. Всё было изготовлено из красноярского леса и оттуда сюда привезено. Историческая расстекловка окон и веранды была воссоздана мастерами из Твери, так же как и исторические фасадные двери, являющиеся сложным архитектурным элементом.
Инженерная инфраструктура задания. Сложной была задача прокладки в стенах исторических подвальных помещений кабельных трасс, создания сводных планов сетей, так как необходимо было максимально сохранить воссозданные стены, где историческая врубка, все внешние стены и внутренние перегородки – это строительство 1820 года.
Когда вы начали эти реставрационные работы? Насколько в ужасном состоянии вы их нашли? Или они хорошо сохранились?
Н. Щ. Мы провели тогда ряд историко-культурных и строительных экспертиз на предмет возможности работы с остатками конструкции. И первое мнение специалистов было – разобрать полностью.
То есть не было сомнений, что это подвалы постройки 1820 года? Надо было определить, есть ли возможность их сохранить и в дальнейшем использовать как часть структуры самого здания?
Н. Щ. Именно в этом и был вопрос – существует ли возможность сохранения этой малой части истории. В итоге сохранили.
8 августа 2024 года КГИОП выдал разрешение на ввод в эксплуатацию комплекса объектов культурного наследования «Бывшие дома Фридентальской колонии» после реконструкции. Это означает, что здание признано восстановленным, соответствующим всем необходимым стандартам и готово к эксплуатации. Нередко можно услышать мнение, что так как Дом Кемпера последний из сохранившихся домом немецких колонистов, надо создать здесь музей всех немецких колоний Петербурга. Были ли у вас такие мысли? И может ли вообще эта идея быть реализована в текущих условиях?
Н. Щ. Я была бы только рада, если бы такую идею можно было бы реализовать. То есть не только восстановить Дом Кемпера, но и создать в нем музей. Если бы сохранились какие-то исторические артефакты, которые могли бы стать экспонатами музея. Но до наших дней не дошло ничего!
Здание полностью воссоздано, но это полностью новое строительство. Мы сохранили всё, что могли, мы воссоздали абсолютную копию и в объемно-планировочных решениях, и в части фасадов заданий. Но при этом в самом Доме Кемпера не сохранилось ни одного объекта, ни одного исторического артефакта, который имел отношение к той эпохе, даже ни одного отделочного элемента не сохранилось. Знаете, бывает, когда в каких-то восстанавливаемых зданиях остается, к примеру, парадная лестница или камин какой-нибудь, хоть какие-то элементы. Здесь же нет ничего! Соответственно, я не вижу, что бы могли здесь представить.
Музей – это все-таки не только исторические стены, тем более что даже их не осталось, это же воссозданная копия. Музей представляет собой выставку исторических артефактов, с которыми посетители музея могут ознакомиться. К сожалению, не осталось ничего, с чем можно было бы познакомить жителей и гостей нашего города.
Но я абсолютно открыта к любым предложениям социального характера, проведения здесь каких-то общественных мероприятий, которые могли бы быть интересны городу. Данным направлением занимается также мой сын, имеет много мыслей, идей, планов… На мой взгляд, современное поколение свободнее и шире мыслит, это крайне позитивно влияет на общее развитие в различных сферах. Основной идеей всех его проектов является интеграция бизнеса в социальную жизнь города.
Скажите, пожалуйста, Наталия Александровна, есть ли идеи по каким-то новым проектам? Может быть, что-то уже в разработке, есть какие-то планы?
Н. Щ. Не хотелось бы забегать вперед, об этом еще рано публично говорить, но планы есть, они также касаются моего любимого Пушкина и связаны с большой исторической реконструкцией существующего здания. Это кирпич, не дерево, но там также есть над чем работать.
В заключение нашей беседы расскажите немного о себе, о ваших увлечениях, о ваших пристрастиях, о том, чем вы занимаетесь вне своей работы? Что для вас важно?
Н. Щ. Конечно, как и многие петербуржцы, интересуюсь культурной жизнью города, посещаю театры и выставки.